Разрешение арбитражными судами споров, связанных с судьбой имущества, арестованного в ходе уголовного преследования
Производство по арбитражным делам о банкротстве субъектов предпринимательской деятельности отличается своей спецификой. Одна из особенностей — определение судьбы имущества, арестованного в ходе предварительного следствия.
В правоприменительной практике, формирующейся в последние годы, прослеживаются конкурентные подходы в вопросе о непосредственности действия судебного акта о признании должника банкротом во взаимосвязи с уголовно-процессуальными нормами, регулирующими арест имущества.
В Постановлении Конституционного Суда РФ (далее — КС РФ) от 31 января 2011 г. N 1-П «По делу о проверке конституционности положений частей первой, третьей и девятой статьи 115, пункта 2 части первой статьи 208 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации и абзаца девятого пункта 1 статьи 126 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» в связи с жалобами закрытого акционерного общества «Недвижимость-М», общества с ограниченной ответственностью «Соломатинское хлебоприемное предприятие» и гражданки Л.И. Костаревой» констатируется, что ч. 3 ст. 115 УПК РФ во взаимосвязи с абз. 9 п. 1 ст. 126 Федерального закона от 26 октября 2002 г. N 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее — Закон о банкротстве) не противоречит Конституции России, поскольку — по своему конституционно-правовому смыслу в системе действующего правового регулирования — не предполагает наложение ареста на имущество должника, находящегося в процедуре конкурсного производства, либо сохранение ранее наложенного в рамках уголовного судопроизводства ареста на имущество должника после введения этой процедуры для обеспечения исполнения приговора в части гражданского иска в отношении отдельных лиц, являющихся конкурсными кредиторами.
Между тем в Определении КС РФ от 15 мая 2012 г. N 813-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Садыкова Ильгизара Яхиевича на нарушение его конституционных прав положениями абзаца девятого пункта 1 статьи 126 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)», абзаца шестого пункта 1 статьи 16, пункта 3 статьи 28 Федерального закона «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним», частей третьей и девятой статьи 115 и пункта 2 части первой статьи 208 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» суд пришел к выводу, что в общем случае для снятия ареста, наложенного в рамках уголовного дела, самого по себе решения о признании должника банкротом недостаточно. КС РФ признал необходимым вынесение постановления лица или органа, в производстве которого находится уголовное дело и в чьи полномочия входят установление и оценка фактических обстоятельств, исходя из которых снимаются ранее наложенные аресты на имущество должника, признанного банкротом. При этом в случае спора не исключается возможность проверки действий (бездействия) лица или органа, уполномоченных отменять наложение ареста на имущество, вышестоящим органом или судом.
По мнению С. Абрамова, снятие всех ограничений по распоряжению имуществом, в том числе и ареста, наложенного в рамках уголовного судопроизводства, должно происходить с момента признания организации банкротом на основании соответствующего судебного решения, без вынесения и принятия каких-либо дополнительных актов. Автор приводит мнение исследователей о том, что «необходимо внести дополнения в ч. 9 ст. 115 УПК РФ, предусмотрев в ней в качестве основания для снятия ареста решение арбитражного суда о признании должника банкротом и об открытии конкурсного производства» <1>, и приходит к выводу, что законодательные изменения вряд ли столь необходимы, поскольку п. 1 ст. 126 Закона о банкротстве в действующей редакции сам по себе является нормой, которая при буквальном толковании действует соответствующим образом. Что же касается иных нормативных правовых актов, предусматривающих возможность наложения ограничений по распоряжению имуществом и не предполагающих их снятия при банкротстве собственника (в том числе и УПК), — подобного рода коллизии, например, с Федеральным законом от 21 июля 1997 г. N 122-ФЗ «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним» (далее — Закон о регистрации) успешно разрешаются судами и в настоящее время. Достаточно того, чтобы при выборе подлежащей применению нормы права приоритетными признавались именно нормы Закона о банкротстве в силу своего специального характера <2>.
———————————
<1> Лодыженская И.И., Кириллова Н.П. Значение решений Конституционного Суда Российской Федерации для законодательного регулирования и практики применения наложения ареста на имущество по уголовным делам // Ленинградский юридический журнал. 2015. N 1.
<2> См.: Абрамов С.И. К вопросу о приоритете специальных норм законодательства о банкротстве в регулировании соответствующих правоотношений // Вестник арбитражной практики. 2018. N 1. С. 59 — 66.
Однако полагаю, что предложенный автором подход противоречит правовой последовательности, поскольку первично введенное ограничение должно сниматься в таком же порядке, как и принималось. Не может быть приоритета интересов конкурсных кредиторов над интересами потерпевших в уголовном процессе, если арест имущества должника наложен до его признания несостоятельным (банкротом).
Сейчас есть судебная практика арбитражных судов по спорам об обжаловании бездействия региональных управлений Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии, когда заявителям отказывают в признании недействительными сделок в отношении имущества признанных несостоятельными (банкротами) организаций, на которое в рамках уголовного дела наложен арест в качестве обеспечительной меры для целей исполнения приговора в части гражданского иска.
Суды, руководствуясь положениями ст. 126 Закона о банкротстве и ст. 115 УПК, с учетом правовой позиции, содержащейся в Постановлении КС РФ от 31 января 2011 г. N 1-П, исходят из того, что арест в рамках уголовного дела считается прекратившимся в связи с открытием в отношении должника процедуры конкурсного производства (например, Определения Верховного Суда РФ (далее — ВС РФ) от 10 февраля 2017 г. N 307-ЭС16-21394, от 23 марта 2017 г. N 307-ЭС17-1651, от 12 января 2017 г. N 306-ЭС16-15723(2).
Согласно правовой позиции, изложенной в п. п. 9, 13 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 23 июля 2009 г. N 59 «О некоторых вопросах практики применения Федерального закона «Об исполнительном производстве» в случае возбуждения дела о банкротстве», с момента, после которого в соответствии с Законом о банкротстве аресты и иные ограничения распоряжения имуществом должника признаются снятыми, запись об аресте в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним (ЕГРН) подлежит погашению. Любое заинтересованное лицо вправе обжаловать выразившееся в непогашении указанной записи бездействие органа, осуществляющего государственную регистрацию прав на недвижимое имущество и сделок с ним. По смыслу абз. 9 п. 1 ст. 126 Закона о банкротстве с даты принятия судом решения о признании должника банкротом ранее наложенные аресты и иные ограничения по распоряжению имуществом должника снимаются в целях устранения препятствий конкурсному управляющему в исполнении им своих полномочий по распоряжению имуществом должника и других обязанностей, возложенных на него Законом о банкротстве.
Однако в указанном Постановлении нет оговорок относительно ареста имущества, наложенного в ходе следствия. До сих пор суды руководствуются приведенными разъяснениями.
Например, общество с ограниченной ответственностью «Логопарк Пышма» (далее — Общество) обратилось в Арбитражный суд Свердловской области с заявлением о признании незаконными действий управления Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Свердловской области по приостановлению регистрации перехода права собственности на объекты недвижимого имущества и об обязании управления Росреестра зарегистрировать право собственности на недвижимое имущество.
Арбитражный суд решением от 14 сентября 2017 г., оставленным без изменения Постановлением Семнадцатого арбитражного апелляционного суда от 27 ноября 2017 г. и Постановлением Арбитражного суда Уральского округа от 21 февраля 2018 г., удовлетворил требования заявителя.
ВС РФ, отклоняя доводы ответчика в Определении от 18 июня 2018 г. N 309-КГ18-7254 по делу N А60-29010/2017, согласился с позицией нижестоящих судов, указав, что Общество с заявлением на регистрацию перехода права собственности представило все необходимые документы, пришел к выводу об отсутствии с учетом конкретных обстоятельств дела у управления Росреестра оснований для приостановления государственной регистрации <3>.
———————————
<3> Противоположное мнение высказано в Постановлении Арбитражного суда Поволжского округа от 6 февраля 2018 г. N Ф06-29354/2018 по делу N А57-12126/2017, в котором регистрирующий орган приостановил государственную регистрацию права собственности на объекты недвижимости, ссылаясь на наличие в ЕГРН актуальных сведений об аресте, наложенном на эти объекты недвижимости. Суды в удовлетворении требования конкурсного управляющего отказали, поскольку арест наложен на спорное имущество для обеспечения публично-правовых целей в рамках уголовного дела и не может быть снят регистрирующим органом или арбитражным судом.
Полагаем, в приведенных делах суды не учли, что арест, наложенный на имущество, либо отдельные ограничения, которым подвергнуто арестованное имущество, отменяются на основании постановления, определения лица или органа, в производстве которого находится уголовное дело, когда в применении этой меры процессуального принуждения либо отдельных ограничений, которым подвергнуто арестованное имущество, отпадает необходимость, а также в случае истечения установленного судом срока ареста, наложенного на имущество, или отказа в его продлении (ч. 9 ст. 115 УПК).
Согласно правовой позиции КС РФ, изложенной в Определениях от 15 мая 2012 г. N 813-О и от 25 октября 2016 г. N 2356-О, отмена указанных мер возможна только лицом или органом, в производстве которого находится уголовное дело и в чьи полномочия входят установление и оценка фактических обстоятельств, исходя из которых снимаются ранее наложенные аресты на имущество должника, признанного несостоятельным (банкротом).
В случае возникновения спора о необходимости сохранения ареста на период конкурсного производства не исключается возможность обжалования действий лица или органа, уполномоченного отменить наложение ареста, в порядке, установленном ст. ст. 123 — 125 УПК.
Таким образом, введение конкурсной процедуры не изменяет порядок снятия установленных ограничений в рамках процедур, предусмотренных уголовно-процессуальным законом.
Так, по делу N А51-11938/2016 непубличное акционерное общество «Росдорснабжение» обратилось в Арбитражный суд Приморского края с заявлением о признании незаконными решений управления Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Приморскому краю об отказе в регистрации снятия арестов на принадлежащие Обществу объекты недвижимости и просило в качестве способа восстановления нарушенных прав возложить на управление Росреестра обязанность погасить в ЕГРН соответствующие записи об арестах и иных ограничениях по распоряжению недвижимым имуществом.
Решением Арбитражного суда Приморского края от 14 сентября 2016 г., оставленным без изменения Постановлением Пятого арбитражного апелляционного суда от 17 ноября 2016 г. и Постановлением Арбитражного суда Дальневосточного округа от 7 февраля 2017 г., в удовлетворении заявленных требований отказано.
Исследовав и оценив представленные доказательства с учетом их относимости и допустимости, руководствуясь абз. 10 п. 1 ст. 20, п. 3 ст. 28 Закона о регистрации (ныне утратили силу), ч. ч. 1, 3, 9 ст. 115 УПК и Определением КС РФ от 15 мая 2012 г. N 813-О, суд отказал в удовлетворении требований, придя к мотивированному выводу о законности отказов управления Росреестра.
В другом случае в рамках дела о банкротстве общества «РЕВВЕЛ-Строй Групп» его конкурсный управляющий обратился с заявлением о снятии ареста с расчетного счета должника, наложенного в порядке ст. 115 УПК Постановлением Черкесского городского суда Карачаево-Черкесской Республики от 23 апреля 2013 г.
Определением Арбитражного суда города Москвы от 29 августа 2016 г., оставленным без изменения Постановлениями Девятого арбитражного апелляционного суда от 16 ноября 2016 г. и Арбитражного суда Московского округа от 13 марта 2017 г., в удовлетворении заявления по делу N А40-203569/2014 отказано.
Отказывая в удовлетворении требований конкурсного управляющего об отмене ареста, суды руководствовались положениями п. 1 ст. 126 Закона о банкротстве и ст. 115 УПК и исходили из того, что в рассматриваемом случае вопрос о снятии ареста подлежит разрешению судебным органом, наложившим такой арест.
С указанной позицией согласился ВС РФ <4>.
———————————
<4> Определение от 17 июля 2017 г. N 305-ЭС17-8171 по делу N А40-203569/2014.
Например, в рамках дела о банкротстве должника его конкурсный управляющий обратился в суд с заявлением об отмене обеспечительных мер, принятых на основании Определения Арбитражного суда Челябинской области от 12 ноября 2013 г., Определения Курчатовского районного суда города Челябинска от 1 октября 2013 г. и Постановления того же суда от 8 мая 2014 г. по делу N 2-373/2013.
Отказывая в удовлетворении требований конкурсного управляющего об отмене обеспечительных мер, суд апелляционной инстанции (с выводами которого согласился суд округа) исходил из того, что снятие арбитражным судом запретов, наложенных судами общей юрисдикции за рамками дела о банкротстве (в гражданском и уголовном процессе) уже после открытия конкурсного производства в отношении должника, противоречит положениям ст. 144 ГПК РФ и ст. 115 УПК.
Возражения заявителя, как указано в Определении ВС РФ от 13 июня 2017 г. N 309-ЭС14-3932 по делу N А76-14156/2012, были предметом рассмотрения судебных инстанций, которые констатировали, что п. 1 ст. 126 Закона о банкротстве не регулирует отношения, связанные с прекращением арестов, наложенных после открытия конкурсного производства.
По схожим основаниям суды отказали в удовлетворении заявления общества с ограниченной ответственностью «Юнигрупп» к управлению Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по г. Москве о признании незаконным отказа в государственной регистрации прекращения ограничения в отношении объектов недвижимого имущества и об обязании произвести государственную регистрацию прекращения ограничений в отношении спорных объектов недвижимого имущества <5>. При этом суды приняли во внимание отсутствие документов, свидетельствующих об отмене ограничения — ареста с запретом совершения регистрационных действий в отношении спорного имущества по Постановлению Басманного районного суда города Москвы от 27 сентября 2004 г. N 59 в рамках уголовного дела N 18/325543-04 <6>.
———————————
<5> Определение ВС РФ от 19 мая 2017 г. N 305-КГ17-3436 по делу N А40-81809/2016.
<6> Аналогичные примеры: Определения ВС РФ от 20 марта 2018 г. N 305-КГ18-11162, от 17 мая 2018 г. N 305-КГ18-5901; Постановление Арбитражного суда Московского округа от 8 мая 2018 г. N Ф05-5150/2018 по делу N А40-115319/17.
В другом случае МОО «Социальная помощь» обратилась в Арбитражный суд города Москвы с заявлением о признании отказа ПАО Банк «ФК Открытие» в распоряжении расчетными счетами незаконным.
Постановлением Арбитражного суда Московского округа от 4 июля 2018 г. N Ф05-7809/2018 по делу N А40-149620/17 оставлены в силе ранее состоявшиеся судебные акты, которыми заявителю было отказано в удовлетворении требований.
Как справедливо подчеркнул суд, наложенный запрет на распоряжение денежными средствами, находящимися на расчетном счете в ПАО Банк «ФК Открытие», обусловлен не только задачами обеспечения приговора в части гражданского иска, но и потребностью достижения публично-правовых целей уголовного судопроизводства, а именно обеспечения сохранности предметов, признанных вещественными доказательствами по уголовному делу, что, в свою очередь, допускается и в случае, если в отношении должника возбуждено дело о несостоятельности (банкротстве) и введено конкурсное производство.
В Постановлении КС РФ от 16 июля 2008 г. N 9-П указано, что по смыслу ст. 35 Конституции России во взаимосвязи с ч. 3 ст. 55 возможные ограничения права собственности в целях защиты публичных интересов могут обусловливаться, в частности, необходимостью обеспечения производства по уголовному делу, для чего лица, производящие дознание и предварительное следствие, наделяются полномочиями по применению соответствующих обеспечительных мер, связанных с изъятием имущества.
Приведенные примеры демонстрируют противоречивость позиций судов в вопросах применения и толкования Постановления КС РФ от 31 января 2011 г. N 1-П при разрешении споров в отношении судьбы имущества, арестованного при осуществлении уголовного преследования, что не способствует выработке единообразного подхода к применению и толкованию норм УПК и Закона о банкротстве. Одновременно можно заметить положительную динамику принятия актов, указывающих на отсутствие приоритета норм Закона о банкротстве над нормами УПК.
Боброва Ольга Викторовна, старший научный сотрудник отдела научного обеспечения участия прокурора в гражданском, арбитражном и административном процессе, производстве по делам об административных правонарушениях НИИ Университета прокуратуры РФ, кандидат юридических наук.
