Заключение под стражу применяется судом с учетом оснований

Рассматривая возможность заключения под стражу в уголовном судопроизводстве, суд выступает арбитром при разрешении вопроса о балансе между публичными интересами в применении к подозреваемому (обвиняемому) данной меры пресечения в целях обеспечения расследования и правом на свободу и личную неприкосновенность лица, которое в силу презумпции невиновности является невиновным до вступления приговора суда в законную силу. Заключение под стражу должно применяться только тогда, когда никакие другие меры не действуют, оно должно быть исключением, а не правилом <1>. Заключение под стражу в качестве меры пресечения, а равно применение иных принудительных мер, ограничивающих право лица на свободу, может быть оправдано публичными интересами, если оно отвечает требованиям справедливости, является пропорциональной, соразмерной и необходимой для целей защиты конституционно значимых ценностей мерой <2>.
———————————
<1> «Содержание под стражей лиц, ожидающих судебного разбирательства, не должно быть общим правилом» (п. 3 ст. 9 Международного пакта о гражданских и политических правах 1966 г. // Ведомости Верховного Совета СССР. 1976. N 17. Ст. 291).
<2> См.: п. 2 Постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 6 декабря 2011 г. N 27-П // Российская газета. 21 декабря 2011 г.

Определяя наличие условий и оснований для заключения лица под стражу в качестве меры пресечения, суд в первую очередь должен убедиться в обоснованности, правомерности подозрения (обвинения) лица в совершении преступления и правильности квалификации вмененного деяния. Согласно позиции Верховного Суда Российской Федерации это предполагает наличие достаточных данных о том, что лицо могло совершить преступление (лицо застигнуто при совершении преступления или непосредственно после его совершения; потерпевший или очевидцы указали на данное лицо как на совершившее преступление; на данном лице или его одежде, при нем или в его жилище обнаружены явные следы преступления и т.п.) <3>.
———————————
<3> См.: п. 2 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 декабря 2013 г. N 41 «О практике применения судами законодательства о мерах пресечения в виде заключения под стражу, домашнего ареста и залога» (ред. от 24 мая 2016 г.)

Использования стандартной формулировки «представленные следователем материалы свидетельствуют о достаточности данных, подтверждающих обоснованность подозрения» без указания на конкретные факты и материалы и их анализа недостаточно. Сведения, подтверждающие обоснованность подозрения, должны быть конкретными.

Правильная квалификация содеянного является необходимой предпосылкой для определения тяжести преступления, от которой в некоторых случаях зависит сама возможность заключения под стражу. Непременным условием для применения данной меры пресечения является обвинение либо подозрение лица в совершении преступления, наказание за которое превышает три года лишения свободы (ч. 1 ст. 108 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации? далее — УПК РФ). В отношении преступления, за которое предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок до трех лет, суд вправе избирать эту меру только в исключительных случаях.

Кроме того, принимая решение — заключение под стражу, необходимо проверить, что лицу вменяется совершение преступления, не исключающего возможность применения данной меры пресечения. Часть 1.1 ст. 108 УПК РФ устанавливает соответствующий запрет при отсутствии обстоятельств, указанных в п. 1 — 4 ч. 1 ст. 108 УПК РФ, в отношении обвиняемого в совершении ряда преступлений экономического характера, в сфере предпринимательской деятельности.

Часто суды в качестве ключевого основания для содержания под стражей ссылаются на тяжесть обвинения, которую, действительно, следует учитывать при решении вопроса о мере пресечения. Однако Европейский суд по правам человека (далее — ЕСПЧ) неоднократно подчеркивал, что в странах, где квалификация деяния зависит от органов обвинения, тяжесть вмененного преступления не может оправдывать содержание под стражей <5>.
———————————
<5> См., напр.: п. 60 Постановления ЕСПЧ от 23 октября 2012 г. по делу «Зенцов и другие (Zentsov and Others) против России» // Бюллетень ЕСПЧ. 2015. N 5.

Определив обоснованность обвинения и правильность квалификации вмененного деяния, суд должен установить наличие рисков ненадлежащего поведения обвиняемого, которые представлены в УПК РФ в качестве оснований для применения заключения под стражу (ч. 1 ст. 97 — наличие достаточных оснований полагать, что лицо скроется, может продолжить преступную деятельность и воспрепятствовать производству по делу). Эти основания должны быть обоснованы судом и подкреплены фактами дела.

Часто в качестве обоснования того, что лицо скроется, суды ссылаются на тяжесть инкриминируемого преступления и, соответственно, на суровость наказания, которое может последовать. Тяжесть обвинения является релевантным фактором, однако самого по себе этого недостаточно для содержания лица в предварительном заключении <6>. Другие факторы могут либо подтвердить, что риск побега есть, либо свидетельствовать о том, что он слишком мал и, соответственно, необходимость в заключение под стражу отсутствует .
———————————
<6> См.: п. 106 Постановления ЕСПЧ от 8 февраля 2005 г. по делу «Панченко (Panchenko) против России» // Прецеденты ЕСПЧ. 2015. N 9.

Должен существовать достаточный набор обстоятельств, дающих основание полагать, что негативные последствия побега покажутся обвиняемому меньшим злом, чем риск потенциального наказания <8>. Причем оценка этого риска должна исходить из личной ситуации конкретного обвиняемого. Поведение других обвиняемых по делу, а именно тот факт, что они скрываются или подозреваются в совершении другого тяжкого преступления, не может быть аргументом для заключения под стражу <9>.
———————————
<8> См.: п. 15 Постановления ЕСПЧ от 10 ноября 1969 г. по делу «Штегмюллер (Stogmuller) против Австрии».
<9> См.: п. 70 Постановления ЕСПЧ от 20 сентября 2011 г. по делу «Федоренко (Fedorenko) против России» // Бюллетень ЕСПЧ. 2013. N 2.

Риск воспрепятствования расследованию не может обосновываться ссылкой на тяжесть обвинения. Важным фактором для его оценки выступает поведение обвиняемого между возбуждением уголовного дела и решением вопроса — заключение под стражу. Если обвиняемый знал о расследовании продолжительное время и отсутствуют доказательства того, что он пытался ему воспрепятствовать, то этот риск, по мнению ЕСПЧ, является необоснованным, т.е. не может оправдать содержание под стражей <10>.
———————————
<10> См.: п. 117 Постановления ЕСПЧ от 5 июля 2016 г. «Бузаджи (Buzadji) против Республики Молдова» // Бюллетень ЕСПЧ. Российское издание. 2018. N 12.

Риск продолжения преступной деятельности не может подкрепляться ссылкой на тяжесть преступления и судимость без оценки конкретных фактов (характера преступления, индивидуальной ситуации и т.д.). Признавая существование этого риска, необходимо объяснить, каким образом, исходя из обстоятельств дела (в частности, учитывая прежнюю деятельность и личность данного лица), суд пришел к выводу о его реальности и счел заключение под стражу в свете данного риска адекватной мерой.

При наличии медицинского заключения, составленного по результатам медицинского освидетельствования, которое было проведено в установленном порядке и подтвердило наличие заболевания, исключающего возможность заключения под стражу, суд не может применить данную меру пресечения (ч. 1.1 ст. 110 УПК РФ).

Помимо того что суд, принимая решение о заключении под стражу, определяет баланс между публичным интересом в заключении лица под стражу с целью обеспечения расследования и права этого лица на свободу, он также разрешает вопрос соотношения необходимости применить данную меру пресечения и права обвиняемого не подвергаться бесчеловечному и жестокому обращению. Это означает, что, принимая решение о заключении лица под стражу или о продлении данной меры пресечения, суд должен не только руководствоваться нормами уголовно-процессуального права, положениями Конституции Российской Федерации <11> и Конвенции о защите прав человека и основных свобод <12> (далее — Конвенция), но и принимать во внимание положения иных законодательных актов, регулирующих условия содержания заключенных в местах принудительного содержания лиц, чтобы не допустить помещение лица в условия, которые могут быть расценены как бесчеловечное или унижающее достоинство обращение, создавать угрозу для жизни и здоровья лица, нарушать его право на безопасность и охрану здоровья.
———————————
<11> СЗ РФ. 2014. N 31. Ст. 4398.
<12> СЗ РФ. 2001. N 2. Ст. 163.

Право лица не подвергаться пыткам, бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию, предусмотренное ст. 3 Конвенции, абсолютно и не подлежит никакому ограничению. Это означает, что при заключении лица под стражу суд должен убедиться в отсутствии рисков нарушения этого права. Право на личную безопасность и охрану здоровья регламентировано в том числе ст. 20, 21, 41 Конституции Российской Федерации, п. 2, 9 ст. 17, ст. 19, 24 Федерального закона от 15 июля 1995 г. N 103-ФЗ «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений» <13> и др.
———————————
<13> Российская газета. 20 июля 1995 г.

Согласно разъяснению Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 25 декабря 2018 г. N 47 «О некоторых вопросах, возникающих у судов при рассмотрении административных дел, связанных с нарушением условий содержания лиц, находящихся в местах принудительного содержания» <14> (далее — Постановление N 47), условия содержания лишенных свободы лиц не должны умалять права заключенных, в том числе и право на личную безопасность и охрану здоровья. В п. 14 данного Постановления перечислены возможные нарушения условий содержания лишенных свободы лиц: переполненность камер (помещений); невозможность свободного перемещения между предметами мебели; отсутствие индивидуального спального места, естественного освещения либо искусственного освещения, достаточного для чтения; отсутствие либо недостаточность вентиляции, отопления; отсутствие либо непредоставление возможности пребывания на открытом воздухе; затрудненный доступ к местам общего пользования, соответствующим режиму мест принудительного содержания, в том числе к санитарным помещениям; отсутствие достаточной приватности таких мест, не обусловленное целями безопасности; невозможность поддержания удовлетворительной степени личной гигиены; нарушение требований к микроклимату помещений, качеству воздуха, еды, питьевой воды, защиты лишенных свободы лиц от шума и вибрации. Их наличие создает угрозу нарушения права на запрет жестокого и бесчеловечного обращения.
———————————
<14> Российская газета. 10 января 2019 г.

При разрешении вопроса о заключении лица под стражу суд должен тщательно проанализировать и взвесить перечисленные выше риски. Особое внимание должно быть уделено отдельным категориям обвиняемых (беременные женщины, кормящие матери, инвалиды, несовершеннолетние и т.д.). Суд должен учитывать конкретные обстоятельства, в том числе возраст, состояние здоровья (даже при отсутствии заболеваний, исключающих возможность заключения под стражу), способность к самообслуживанию, а также заключения экспертов, проводивших медицинские экспертизы, свидетельствующие о нуждаемости этих лиц в определенных условиях содержания. Например, помещение лишенных свободы лиц, не способных самостоятельно передвигаться либо страдающих жизнеугрожающими состояниями, в условия, не учитывающие эти особенности, при отсутствии надлежащего ухода со стороны сотрудников органа или учреждения (в том числе оказания лицу помощи в перемещении, гигиенических процедурах) может свидетельствовать о нарушении условий содержания и нарушении ст. 3 Конвенции <15>.
———————————
<15> См.: п. 15 Постановления N 47.

В соответствии с п. 17 Постановления N 47 качество необходимого медицинского обслуживания, предоставляемого в местах принудительного содержания, должно быть надлежащего уровня и соответствовать порядкам оказания медицинской помощи, обязательным для исполнения на территории Российской Федерации всеми медицинскими организациями, и стандартам медицинской помощи.

Заключение под стражу лица, страдающего заболеваниями, не исключающими применение данной меры пресечения, должен принять во внимание доступность для него медицинской помощи (в том числе обеспеченность лекарственными препаратами, своевременность и правильность диагностики, тождественность оказания медицинской помощи состоянию здоровья, направленность, последовательность, регулярность и непрерывность лечения, профессиональную компетентность медицинских работников, обеспечение лишенного свободы лица техническими средствами реабилитации и услугами, предусмотренными индивидуальной программой реабилитации или реабилитации инвалида).

Таким образом, даже при наличии условий и оснований для заключения лица под стражу (наличие обоснованного обвинения и правильность квалификации вмененного лицу деяния; наличие оснований полагать, что лицо может скрыться, препятствовать производству по уголовному делу, продолжит заниматься преступной деятельностью; отсутствие заболеваний, исключающих возможность заключения под стражу) нельзя применять данную меру пресечения, если это приведет к нарушению ст. 3 Конвенции, поскольку право лица не подвергаться пыткам, бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию абсолютно и не подлежит никакому ограничению. В этом случае суд должен применить альтернативную заключению под стражу меру пресечения — домашний арест, запрет определенных действий или залог в зависимости от индивидуальной ситуации обвиняемого.